My skin has turned to porcelain, to ivory, to steel.
Вечереет, даль синеет, от реки прохладой веет
Скоро ночь, а с нею - звезды в темной толще облаков.
Узкой лесенкой все выше пробираюсь я на крышу,
Взяв под мышку одеяло из цветастых лоскутков.
А на крыше (тише, тише!) сяду я - никто не слышит,
Из соседей - сны и кошки, да полночная луна.
В одеяло завернуться, как в накидку папский нунций,
Как джигит в медвежью бурку - только маковка видна.
Замирая, сердце бьется: что-то доброе крадется,
Что-то странное такое, что никак не рассказать.
Может, чудо ниоткуда, может, сказка - врать не буду;
Точно знаю - это будет, просто надо подождать.
Скоро ночь, а с нею - звезды в темной толще облаков.
Узкой лесенкой все выше пробираюсь я на крышу,
Взяв под мышку одеяло из цветастых лоскутков.
А на крыше (тише, тише!) сяду я - никто не слышит,
Из соседей - сны и кошки, да полночная луна.
В одеяло завернуться, как в накидку папский нунций,
Как джигит в медвежью бурку - только маковка видна.
Замирая, сердце бьется: что-то доброе крадется,
Что-то странное такое, что никак не рассказать.
Может, чудо ниоткуда, может, сказка - врать не буду;
Точно знаю - это будет, просто надо подождать.
У меня вообще мечта - попасть на крышу высотки и наблюдать закат, звёзды и восход...
А на крышах действительно посещает философское настроение и ожидание "чего-то такого". Факт же.)