Драббл про Луну и Гермиону, не фем)) Когда я загуглила что-то про Луну, второй ссылкой было: "морщерогие кизляки существуют". Поэтому за кинк я взяла "морщерогих кизляков НЕ существует")) Надеюсь, тебе понравится, но боюсь, что ты почувствуешь некоторую фальшь. Все-таки, Луна не совсем мой персонаж, хоть я ее и люблю. Время действия - околоканон 7 книги.
*править бы могла и еще, драбблы править приятно)) Но меня выгоняют из дома, ругаются, что я не гуляю! Надеюсь, не все так криво*
-Морщерогих кизляков не существует, понимаешь?
Гермиона держит Луну крепко, за запястье, с отчаянной злостью тянет за собой – вверх по винтовой лестнице.
- Нету всего, что ты себе навыдумывала, и не было никогда.
Луна покорна. Ее сносившиеся желтые туфли жмут, а их скругленный мысок часто задевает ступени. В узких окнах старой башни догорает яркий и короткий осенний закат.
- Зато Макнейр и Сивый вполне реальны, - шепчет Гермиона, возбужденно протянув «е» в слове «вполне», и морщит нос.
Где-то далеко внизу раздаются глухие удары, а чуть позже – хруст ломающегося дерева.
Луна знает, что Пожиратели Смерти реальны, ей не требуется напоминание. Она до сих пор кожей чувствует пронзительность того утра, его свежий и печальный аромат. Осень в этом году пришла раньше времени - Луна знает, что это из-за садовых гномов: их стало слишком много и, чтобы расселиться, им приходится подпиливать корни деревьев. Поэтому яблони в их саду, причудливые и старые, с побеленными стволами, уже в конце августа роняют свою листву.
Босая Луна шелестит опавшими листьями, торопится к пруду – Ксенофилиуса в доме нет. Ее окружает яблочный дух и сухой, теплый запах сена– Луна улыбается осени тихой, смирной улыбкой.
Девушка находит отца. Кажется, он прикорнул прямо на шатком мостике, в руках у него сачок. Луна раздвигает высокие камыши: здесь пахнет землей и сыростью, водорослями и застоявшейся прудовой водой. Белые и тонкие, как осенние паутинки, солнечные лучи бередят легкий влажный туман. Хрупкое утро совсем скоро превратится в тихий и погожий день.
Луна идет по старым, покачивающимся доскам, опускается на колени – ее цветастая юбка ложится тусклым и узорчатым кругом. У отца на шее– маленькая и яркая – капелька крови. Луна не слышит его дыхания.
Она тянет внезапно похолодевший палец, чтобы коснуться мокрых от утренней росы волос отца, но в последний миг решает не будить его. Луна поднимается и идет в сад. Там она изо всех сил обнимает тонкий ствол яблони, гладит шершавую теплую кору. Она не понимает, почему льются слезы– папа ведь всего лишь уснул.
- Слышишь? Бегут, - говорит запыхавшаяся Гермиона.
Луна поднимает на девушку не совсем осмысленный взгляд.
- Очнись, Луна, слышишь меня?! - Грейнджер встряхивает ее за плечи. – Они сейчас догонят! Нужно подняться на самый верх!
Но Луна прекрасно понимает, что за дверью будет открытая площадка – и больше ничего. Еще несколько пролетов она чувствует на запястье горячую ладонь подруги. Луна любит Гермиону за то, что та сильно и отчаянно любит жизнь. Сейчас Гермионе страшно, но она готова драться за свое право на жизнь. Она рвется наверх, не зная, что там лишь площадка. Гермиониной жажды жить наверняка хватит на то, чтобы достать где-то лестницу и полезть в вечернее осеннее небо, думает Луна.
Девушки бьются о запертую дверь, как два мотылька – о стекло. Гермиона – неистово и зло, Луна – только для того, чтобы не раздражать подругу своим равнодушием. Наконец, дверь поддается, и Гермиона вылетает на площадку. Она оглядывается – вокруг лишь дышащий вечерней синевой лес; запад светится холодным, ярким, прощальным светом Гермиона смотрит вниз – слишком высоко – сокрушенно вздымаются и падают ее руки.
Луна считает первые бледные звезды. Раз, два, три – четвертая совсем на другом конце неба.
Тяжелые шаги преследователей уже совсем близко. Гермиона достает палочку и, опустив глаза в пол, сосредотачивается, проговаривает несколько заклинаний.
- Смотри, - Луна улыбается мудро и невинно.
Гермиона сердито глядит на нее и раздраженно фыркает – Луна указывает в пустое небо.
- Сейчас не время и не место, - отрывисто бросает гриффиндорка.
Луна поднимается на цыпочки, протягивает руку ввысь.
И касается гладкого, кожистого крыла тестрала.